Многоточия Грибоедова. К 225-летию автора комедии «Горе от ума»

7 товаров

Поделиться

Enfant terrible. Несноснейший из умнейших. Умнейший из несноснейших. Дипломат, разведчик, композитор, драматург, так, впрочем, и не увидевший свой шедевр «Горе от ума» ни опубликованным, ни поставленным на сцене. А еще авантюрист, мистификатор, дуэлянт, любовник-виртуоз и вечный странник. Ряд этот можно долго продолжать, но до финальной точки так и не добраться. Потому что о какой точке может идти речь, если и заря его жизни, и истинные причины кровавого заката теряются в тумане домыслов и загадок. Вот и получается, что Александр Сергеевич Грибоедов весь состоит из многоточий, расшифровывать которые — особое горькое наслаждение.

Все врут календари

С календарями в его жизни и правда беда. Год рождения — и тот доподлинно неизвестен. В одних бумагах значится 1790-й. Где-то промелькнул 1793-й. В итоге биографы решили остановиться на 1795-м — именно эта дата выбита на могильном памятнике Грибоедова, ее указала вдове поэта, Нине Чавчавадзе, его мать Анастасия Федоровна. Хотя матушка Александра Сергеевича в этом вопросе свидетель ненадежный. По мнению некоторых исследователей, она родила сына за два года до свадьбы, секунд-майор Сергей Грибоедов вовсе не отец поэта, и вся эта хронологическая чехарда понадобилась лишь для того, чтобы замять скандал в благородном семействе.

С матерью у Александра Сергеевича отношения сложились, мягко скажем, прохладные. Во всяком случае, видеться с ней он старался как можно реже и, бывая в Москве, предпочитал останавливаться у друзей. Властная до деспотизма, всю жизнь она пыталась решать, как ему лучше жить и чем заниматься. В детстве, возможно, это было и неплохо. Благодаря матери Александр Сергеевич получил блестящее домашнее образование, свободно говорил на иностранных языках, знал латынь и греческий, учился танцам у легендарного Иогеля, играл на фортепиано и арфе — до нас дошли несколько вальсов его сочинения. В Московском университете с легкостью окончил три отделения — словесное, нравственно-политическое и физико-математическое. Но дальше начались проблемы. Он хотел заниматься поэзией, музыкой и театром, в который влюбился еще мальчишкой, когда каждое лето гостил в поместье Хмелита у своего дяди (говорят, именно он стал прототипом Фамусова). У матери были, естественно, свои планы на сына: карьера, служба, ордена и щедрые наградные. А бумагу марать — что за блажь, недостойная отпрыска славного рода!

Служить бы рад, прислуживаться тошно

С матерью он никогда не спорил. Служить, так служить, только уж вы не обессудьте, маменька, коли дойдут до вас слухи о всяческих бесчинствах и прочих brouhaha... Примерного поведения вам никто не обещал. И слухи действительно доходили, один скандальнее другого. Куролесил Александр Сергеевич знатно — с чувством, с толком, с расстановкой. В 1812-м году вступил в Московский гусарский полк. Пороху, правда, понюхать не довелось, зато остались свидетельства о бесчинствах, учиненных новоявленными гусарами в Покрове, с грабежами и разгромом винных лавок. Вскоре Грибоедов сильно заболел и остался на всю зиму во Владимире, а когда выздоровел, был переведен в штаб в город Брест-Литовск. Тут он тоже отличился, въехав однажды в бальную залу на лошади. В другой раз во время службы в костеле согнал с места органиста, какое-то время играл что-то приличествующее, духовное, а потом ни с того ни с сего грянул «Камаринскую».

Через четыре года «примерной» службы вышел в отставку и подался в Петербург, где в одно время с Пушкиным поступил в Коллегию иностранных дел. Ни о каких «с девяти до шести» речь, естественно, не шла, времени было хоть отбавляй. Хватало и на поэзию, и на легкомысленные водевили, и на кутежи, и на амуры в театральных кулисах. Один такой «амур» обернулся большой трагедией, перевернувшей всю дальнейшую жизнь Грибоедова. Речь о всполошившей столицу четверной, или «квадратной» дуэли. Дело было так. Однажды Грибоедов пригласил тогдашнюю королеву балетной сцены Евдокию Истомину (ту самую, что в первой главе пушкинского «Онегина» «быстрой ножкой ножку бьет») на чай к своему другу Завадовскому, прекрасно зная, что красавица является возлюбленной другого его приятеля Василия Шереметева. Чаепитие затянулось на два дня. Узнав об этом, разъяренный Шереметев вызвал Завадовского на дуэль. Стреляться по условиям поединка должны были и секунданты — Грибоедов и Якубович. Шереметев был убит выстрелом в живот. Дуэль секундантов пришлось отложить. Она состоялась через год, осенью 1818-го, в Тифлисе. Якубович попал Грибоедову в кисть левой руки. По этой ране через 10 с небольшим лет обезображенное и обезглавленное тело русского посла будет опознано в Тегеране...

Скандал после четверной дуэли случился нешуточный. Естественно, дошел он и до маменьки Анастасии Федоровны. Говорят, именно она — то ли, чтобы спасти сына, то ли, чтобы примерно наказать — выхлопотала ему место в русской миссии в Персии. Была альтернатива отправиться в Филадельфию, страшное захолустье по тем временам, а потому этот вариант отмели. И колесо судьбы начало свое неумолимое вращение...

Охота странствовать напала на него

На этом, пожалуй, заканчивается путь Грибоедова-вертопраха и начинается полная настоящих испытаний и приключений жизнь Грибоедова-политика, мыслителя, странника. В ней по-прежнему оставалось место шокирующим безумствам, но это уже были безумства иного качества, иной осмысленности.

Сергей Дмитриев, издатель и исследователь биографии Грибоедова, подсчитал, что за свою жизнь Александр Сергеевич преодолел более 50 тысяч километров, проведя в пути около тысячи дней. Тифлис, Тебриз, Тегеран — где-то приходилось задерживаться на месяцы, где-то на годы. Время спрессовывалось, наполнялось все новыми событиями, так и норовившими пролиться через край, как забродившее молодое вино. Вот Грибоедов торгуется за русских солдат, оказавшихся в иранском плену. Переговоры затянулись: Восток — дело тонкое, а главное медленное и топкое. Шаг вправо, шаг влево — и ты увяз. А потому в 1819 году Грибоедов делает «ход конем» и на свой страх и риск уводит за собой 158 русских пленников. А что, так можно было? Ему можно! Конечно, не ожидавшие такой наглости персы снарядили погоню, но куда им угнаться за этим подслеповатым шайтаном. В итоге Грибоедов со своей «армией» благополучно перешел русскую границу. Участь большинства вернувшихся оказалась незавидна. Но это уже другая история.

Или вот еще случай. Наши войска штурмовали персидскую крепость Аббас-Абад. Грибоедов один отправился во вражеский гарнизон и уговорил коменданта сдаться, хотя прекрасно знал, чем ему может грозить подобный демарш: у всех еще было свежо в памяти предательское убийство на переговорах генерала Павла Цицианова.

Много чего случилось за эти десять лет. Служба на Кавказе под началом генерала Ермолова. Арест по делу декабристов (был отпущен за отсутствием прямых улик). Участие в работе над Туркманчайским миром, положившим конец русско-персидской войне 1826–28 годов. Во многом благодаря Грибоедову Россия получила территории Восточной Армении, Эриванское и Нахичеванское ханства, к тому же на Персию накладывалась гигантская контрибуция в 20 миллионов рублей серебром. В своем донесении императору Николаю I генерал Паскевич особо отметил роль Грибоедова: «Ему я обязан мыслью не приступать к заключению трактата прежде получения вперед части денег, и последствия доказали, что без сего долго бы мы не достигли в деле сем желаемого успеха».

Давно уже не принадлежат России ни Ереван, ни Нахичевань, Бог весть на что были пущены пресловутые рубли серебром, а потому с высоты прошедших двухсот лет остро понимаешь, что главным достижением Грибоедова той поры стала отнюдь не политика, а его шедевр — комедия «Горе от ума».

К вам Александр Андреич Чацкий

До «Горя» были и другие пьесы: «Студент», «Притворная неверность», «Своя семья, или Замужняя невеста» — все в соавторстве. После «Горя» будут еще черновики и планы, в частности Грибоедов хотел написать трагедии о крещении древних русичей, о Владимире Мономахе и Федоре Рязанском. Но ни в какое сравнение со знаменитой комедией все это, конечно, не идет.

Уже история замысла полна тайн и недомолвок. Сам Грибоедов весьма туманно упоминал, будто бы идея пришла ему во сне. И есть письмо, адресованное загадочной незнакомке, в котором Грибоедов клянется написать комедию. Имя этой дамы не расшифровано по сей день.

Работу над «Горем» он начал в 1820-м в Тифлисе. Первый вариант был окончен летом 1823-го в Москве, в 1824-м он был дополнен и переработан. Естественно, напечатать не разрешили. Поставить — тем более. Крылов, которому Грибоедов прочитал пьесу, только руками развел, мол, на мои-то басни косо смотрят, а ты, батюшка, на что замахнуться вздумал! Пьеса стремительно разошлась в списках. Говорят, рукописных копий было больше 40 000! Одну из них Иван Пущин привез в Михайловское своему опальному лицейскому другу Пушкину. Александр Сергеевич прочитал и восхитился: «О стихах я не говорю, половина должна войти в пословицу». (Кстати, бытует еще одна версия появления комедии: якобы между Пушкиным и Грибоедовым существовало тайное пари, в результате которого у одного родилось «Горе от ума», у другого — «Евгений Онегин».) Пушкин как в воду глядел. Комедию молниеносно растащили на цитаты. Одна петербургская дама искренне умилялась: «Мне очень понравилось „Горе от ума“! Написать пьесу из общественных поговорок — это мило со стороны Грибоедова». Умилялись, впрочем, не все. Так, выведенный в комедии Толстой-«Американец» в одном из списков напротив строчки «и крепко на руку нечист» пометил: «В картишки на руку нечист», и уточнил: «... чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола».

Злоключения желчного правдорубца Чацкого прожили в самиздате долгие годы. Пьеса была впервые опубликована со значительными сокращениями в 1833-м. К постановке ее также допустили только после смерти автора, изрядно изуродовав при этом цензорскими ножницами.

И я у ваших ног

Персии Грибоедов не любил. Несмотря на это, по делам службы выучил персидский (а еще арабский, турецкий, грузинский) и даже написал на нем стихи. По заключении Туркманчайского мира надеялся, что император одобрит его амбициозный проект по созданию Закавказской компании — земледельческой, мануфактурной, торговой, по примеру и в пику английской Ост-Индской. Император не одобрил, вместо этого отправил Грибоедова послом в оскомину набившую Персию. По дороге в Иран Грибоедов заехал в Тифлис и неожиданно для всех женился на пленительной 16-летней Нине Чавчавадзе, которой когда-то преподавал французский и музыку. Медового месяца не случилось — на долю Нины и ее обожаемого Сандро выпало всего несколько недель счастья.

Душными пряными бессонными ночами он писал ей страстные письма. Великосветский Дон Жуан, некогда не пропускавший ни одной юбки, тосковал: «Теперь я истинно знаю, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день. Два, неделя, и тоска исчезала, теперь, чем далее от тебя, тем хуже».

Что было дальше — не секрет. В конце января 1829 года русская миссия прибыла из Тебриза в Тегеран для официального представления Фетх Али-шаху. Как-то вечером в двери посольства постучали: евнух и две армянские наложницы из гарема шаха просили, как сказали бы сейчас, политического убежища. Грибоедов не отказал. Ему все и всегда сходило с рук. Вот и теперь он был уверен, что с легкостью переправит беглецов в Россию. И ему за это ничего не будет. Была ли это английская провокация (Британию сильно беспокоило укрепление русских позиций на Востоке) или трагическое стечение обстоятельств, но того, что произошло дальше, Грибоедов не предвидел. 30 января (11 февраля по новому стилю) 1829 года толпа разъяренных фанатиков взяла русскую миссию штурмом. Перебили всех. Выжил лишь секретарь Иван Мальцов, его просто не нашли. Грибоедов погиб с клинком в руке. Смерть его, по словам Пушкина, «была мгновенна и прекрасна». Но это неточно. Чудовищные подробности оставим за скобками. Важно другое. Улаживать дипломатический «конфуз» персидский шах отправил в Петербург своего внука. Царевич вез богатые дары, в их числе знаменитый алмаз «Шах». Николай I извинения и подарки благосклонно принял, мол, кто прошлое помянет, тому глаз вон: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское дело». И вот что самое удивительное: выходит, Грибоедов действительно оплатил своей кровью вечный мир Ирана и России. За 200 лет, что минули со дня его смерти, эти страны больше никогда не воевали.

Узнав о гибели мужа, Нина раньше срока родила сына, который прожил всего несколько часов. На могиле Грибоедова на горе Мтацминда вдова поэта велела установить черный мраморный памятник, на котором высечено: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя». Замуж Черная роза Тифлиса, как отныне стали называть Нину Александровну, так больше и не вышла. И через тридцать лет в разгар эпидемии холеры наконец-то присоединилась к своему возлюбленному. Теперь уже навсегда.