Себастьян Фитцек: «Я успокаиваюсь, когда пишу»

12 товаров

Поделиться

Идея «Терапии» пришла вам в голову в приемной у врача. Не вдохновил ли вас на «Подарок» какой-то исключительно плохой рождественский подарок?

— Нет! (смеется) Но вдохновение действительно пришло из реальной жизни: я стоял на перекрестке, и рядом со мной притормозила машина. На заднем сиденье сидел малыш и улыбался мне. У меня есть теория, что дети улыбаются мне, потому что у меня такой большой клоунский нос. Как правило, малыши еще не видели и не читали «Это», поэтому у них хорошие ассоциации с клоунами, и они часто улыбаются. Я улыбнулся в ответ, но подумал про себя: а если бы этот ребенок плакал и был старше — настолько, что уже умел бы писать? Что, если бы он прижал к боковому стеклу лист бумаги, и я успел бы прочитать на нем «Помоги» или другое испуганное сообщение, прежде чем машина исчезнет в тумане или в плотном берлинском движении? Как бы я тогда отреагировал? Эта экстремальная ситуация не давала мне покоя.

С этого момента и началась история?

— Спустя несколько лет я встретил на Франкфуртской книжной ярмарке людей, не умеющих читать и писать. Сначала я подумал: «Какое противоречие — неграмотные на книжной ярмарке?» Они рассказали мне, что у них есть стенд на книжной ярмарке, что они бывшие неграмотные и сейчас помогают товарищам по несчастью, которых в Германии 6,2 миллионов человек. По статистике, это примерно столько же, сколько берет книгу в руки каждую неделю — невероятно много. Людям с функциональной неграмотностью нелегко осилить длинный абзац, им нужно невероятное количество времени, чтобы что-то прочитать, в результате чего они очень уязвимы. И тогда я понял: это же идеальный персонаж романа.

Почему?

— В реальности такие люди часто бывают героями. Из-за стыда они не хотят быть разоблаченными, поэтому все запоминают. Официант, например, запоминает каждое блюдо — он ничего не может записать. Я познакомился с человеком, который делает для себя зарисовки всех столов и заказов.

И это так вас потрясло, что захотелось написать об этом в новой книге?

— Этот официант — прототип Милана Берга, неграмотного в романе «Подарок». Как неграмотный человек воспринимает наш письменный мир? Как он в нем справляется? И что он сделает, если вдруг увидит такой крик о помощи на перекрестке и не будет знать, что девочка пытается ему сказать? Мне стало интересно это выяснить. С той секунды я знал, что из этого сюжета может что-то получиться. Результатом стала книга «Подарок».

Как вы начали собирать материал и исследовать эту тему? Вы ведь встречались со многими, в том числе бывшими, неграмотными.

— Мне очень повезло, что они хотели познакомиться со мной и сказали, что некоторые из них учатся читать на моих книгах. Просто они хотят читать не обычные учебники, а психологические триллеры. Они даже проходили роман «Терапия» на уроке. Там короткие абзацы, которые, видимо, идеальны для школьного чтения.

Такое вы наверняка не каждый день слышите!

— Я очень обрадовался. Никогда не думал, что мои книги будут использовать для обучения. (смеется)

Что показали ваши исследования, с какими проблемами неграмотным людям приходится сталкиваться в повседневной жизни?

— Конечно, приложения типа Audible — отличный вариант для неграмотных людей, чтобы иметь доступ к развлечениям или, если говорить о научно-популярных книгах, к знаниям. Однако большой проблемой будет самостоятельно создать учетную запись, потому что ты снова оказываешься в ловушке письменного мира. Что только не зашифровано в виде текста: заявление на паспорт, меню, инструкция по покупке билета... Это же просто ужас, когда ты стоишь перед билетным автоматом и не знаешь что делать, а сзади тебя уже торопят. Это проблемы повседневной жизни.

Точно, любому из нас такое наверняка знакомо: пытаешься купить билет в чужом городе и понятия не имеешь, чего от тебя хочет автомат. Это может стать настоящим испытанием даже для людей, умеющих читать.

— Именно, и безграмотные люди перерастают сами себя. У них есть стратегии, с помощью которых они это скрывают. Например, они говорят: «Я забыл очки для чтения, не могли бы вы дать мне бланк паспорта с собой?» Они настоящие мастера по выживанию.

Вот эта исследовательская часть в работе доставляет вам удовольствие, или вы предпочитаете писать?

— Исследование для меня всегда означает познание нового мира. В данном случае это немного напомнило мне «Коллекционера глаз»: в то время я много общался со слепыми. А теперь, для романа «Подарок», я имел дело с людьми, которые не умеют читать и писать. Сначала я познакомился с Тимом-Тило Фельмером из группы взаимопомощи Alfa. Он был безграмотным, научился читать и писать, а потом написал об этом книгу, теперь он издатель. Вот таких людей мне посчастливилось встретить, и они рассказали истории, которые открыли мне глаза на то, что мы слишком мало заботимся об этих людях.

Которые от стыда не решаются признаться в своей слабости.

— Да, очень важно осознавать: это не болезнь или расстройство, а именно слабость. Но на самом деле она часто стигматизируется обществом. Хотя это абсурдно: я ведь не буду подходить к человеку, представляться и говорить: «Слушай, я очень плохо ориентируюсь!» или «Я не умею считать в уме!»

А в какой слабости вы бы тогда признались?

— Я не запоминаю имена и лица. Это огромная проблема, когда люди здороваются со мной в пятый раз, а я не могу вспомнить, как их зовут. Мне всегда невероятно неловко, и я хотел бы сразу заявить об этом и разоблачить себя. Однако умение читать ожидается от каждого человека. В эпоху карманных калькуляторов никто не предполагает, что взрослый умеет считать в уме, но все предполагают, что он сможет сложить буквы. Большая проблема!

И стыд, который испытывают многие, тоже становится препятствием.

— Многие люди с функциональной неграмотностью говорят, что если они все же осмеливались принять помощь и начать учиться, то часто сталкивались с тем, что реакции оказывались вовсе не обидными или оскорбительными, что было много понимания и что на самом деле они все это время боролись со своим собственным демоном. Как часто бывает в жизни, ты сам стоишь у себя на пути, но в этом случае — особенно. Именно поэтому объединения типа группы взаимопомощи Alfa очень важны для просвещения.

Вы только что сказали, что идею протагониста в «Подарке» вам подал человек из реальной жизни. Вы часто черпаете вдохновение в реальных людях?

— Да, но всегда лишь небольшую часть. Я избегаю переносить какого-то человека один в один на страницы своих книг, я всегда создаю новых персонажей. В этом случае действительно есть один официант, который был неграмотным.

То есть вы скорее осознанно выбираете то, что вам интересно в определенном человеке?

— Из рассказов официанта и других историй я понял, что существуют люди, которые страдают от кажущегося недостатка и борются сами с собой. В принципе, именно это и делает героя героем: борьба с самим собой, чтобы выжить в реальности. А если эти люди еще и сталкиваются с чем-то, что вынуждает их превзойти самих себя, — тогда действительно возникает классическая отправная точка для триллера. По крайней мере, мне так показалось.

Что еще нужно для новой книги, кроме интересной темы?

— В первую очередь нужны персонажи. Я могу начать писать только тогда, когда знаю, кто действует, в какой ситуации находится и как с этим справляется. Мне нужно знать этого человека. Ведь я отправляюсь с этим персонажем в очень долгое путешествие, и для меня всегда главный вопрос: хочу ли я, чтобы этот человек достиг своей цели? Хочу ли я посмотреть, как он справится с задачей и как в результате изменится? Хочу ли я узнать больше о мире этого человека? Только когда я утвердительно отвечу на эти вопросы, я могу отправиться в путешествие. Сам по себе сюжет, последовательность странных и абсурдных событий, еще не делает книгу. В первую очередь все зависит от героя.

Каким должен быть персонаж, с которым вы хотели бы отправиться в такое путешествие?

— Фактически я должен знать, чего он хочет. Звучит просто, но на самом деле нет ничего сложнее. Я должен четко понимать его мотивацию и трудности, с которыми он сталкивается, следуя ей, чтобы в конечном итоге достичь цели.

На пути к этой самой цели ваше повествование захватывает, а местами и пугает. Вы сами иногда боитесь, когда пишете?

— Я боюсь перед этим. Я грежу наяву, у меня есть заботы и страхи, и бывают ситуации, которые меня обременяют. Например, это может быть что-то, что произошло в моем окружении. В этом году два моих знакомых покончили с собой. Это, конечно, очень угнетает. Я рад, что нашел для себя выход в писательстве, чтобы если не справиться со своими переживаниями, то хотя бы осмыслить их.

Значит, писательство помогает пережить такие события?

—Я успокаиваюсь, когда пишу. Я придаю страхам форму, а затем могу их, так сказать, «каталогизировать». Они не преодолены, не устранены, но они структурированы. Это помогает остановить карусель мыслей.

Может быть, неплохая идея для тех, кто много думает.

— На самом деле, «терапия письмом» является признанной формой терапии. Это особенно полезно для людей, склонных к долгим раздумьям, которые не спят по ночам и думают, взвешивают за и против, составляют списки и не могут заснуть. Нужно просто сесть, может быть, написать самому себе письмо и четко сформулировать свои мотивы. Это даст положительный эффект — вы устанете, перестанете размышлять и в какой-то момент заснете. А второй эффект состоит в том, что проблема будет облечена в форму и хотя, как я уже сказал, не решена, но карусель мыслей остановится.

Где вы предпочитаете писать?

— Мое самое творческое место — это мой стол. Мне нужна среда, более красивая, чем та, что я описываю. Я должен смотреть на красивый сад, и мне нужно несоответствие между красивой природой и ужасным миром, который я медленно создаю. Конечно, я могу редактировать тексты и где-нибудь еще.

Вы постоянно думаете о новых идеях для книг или когда-то отдыхаете?

— Нет, нет. Идея ведь возникает из ниоткуда. Верующие говорят, что это божественное вдохновение, другие говорят, что это биохимические реакции — я не знаю, что правда, но идея может появиться в любое время. Но если ты ищешь идеи, потому что это работа, то у тебя больше шансов их найти.

(Беседовала Йозефине Андрэ, Audible Magazin)